Форум "Русско-японская война 1904-1905 гг."

В продолжение вопроса - фрагмент мемуаров:

«В 1899 году наш выпуск оканчивал Морской кадетский корпус. В сентябре после окончания плавания мы возвращались в Петербург и производились государем императором в мичманы. С большим нетерпением ждали мы этого счастливого дня. Весной этого года был поднят вопрос о праздновании 200-летнего юбилея Морского кадетского корпуса. Мы были очень рады, что наш выпуск совпадает с юбилеем. Была масса разговоров о праздновании: будет высочайший смотр, парад, гонки, обед, великолепный бал, нагрудные знаки в память о юбилее. Однако летом историки выяснили, что корпус основан не в 1699 году, а в 1701-м, и все празднества для нас пропадают, так как нас уже не будет в корпусе.
В это время мы находились в плавании на крейсере... Командир был хорошим парусным моряком. Мы много ходили под парусами. Он был очень требователен, строг, а подчас и очень жесток. Обидевшись на историков, мы решили сами отпраздновать 200-летие корпуса, которое должно было заключаться в хорошем ужине с вином и произнесении речей на тему юбилея. Для доставки на судно вина был придуман следующий способ: каждый из нас вшил в рукав бушлата по шкерту, и бутылка удавкой или выбленочным узлом бралась за горло, и таким способом в каждом рукаве было по бутылке. В это время мы посещали занятия и стрельбы в учебном артиллерийском отряде, где по нашей просьбе мичманы снабжали нас вином. При возвращении на «Верный» при выходе с трапа бушлаты снимались и брались на руку. Таким образом, вино попадало на судно. Бушлаты вешались на вешалку на палубе. В удобную минутку вино пряталось. К назначенному дню для празднования у нас получился большой запас спиртных напитков.
Накануне намеченного праздника мы снялись с якоря и ушли под парусами в крейсерство, а потом в Гельсингфорс. Ужин начался в 18.30. С 18 часов и до полуночи мое 1-е отделение заступило на вахту. Я стоял на вахте на грот-марсе марсовым старшиной. Нам не повезло, 1-е отделение не могло принять участия в праздничном ужине. В полночь, сменившись с вахты, мы получили закуски, ужин и вино, нам было все оставлено. Спустившись на палубу, мы застали многих гардемарин сильно выпившими. Нам рассказали, что было несколько столкновений с корпусным офицером, который среди нас вообще не пользовался авторитетом, но ничего особенного не произошло. Когда подвыпившие гардемарины начали шуметь, командир корабля послал корпусного офицера на палубу с приказанием прекратить шум и ложиться спать. Это была большая ошибка командира, так как он должен был понимать, что появление этого нелюбимого и непопулярного офицера среди подвыпивших гардемарин вызовет еще больший шум. Прислал бы другого, и все бы обошлось благополучно, и шум бы прекратился. Наше отделение, сменившись в полночь, поужинало, взяло койки и легло спать без всяких недоразумений. Как нам рассказали, гардемарин Владимир Вульф в своей речи очень ядовито высмеял командира.
Утром все встали, и начались обыкновенные работы и авралы под парусами. Мы ожидали, что нас вызовут на шканцы во фронт, командир произнесет речь и, может быть, несколько человек посадит в карцер. Но все обошлось совершенно благополучно. Пришли в Гельсингфорс, простояли три дня на якоре, очередное отделение уволили на берег — значит все кончено и забыто. Снялись с якоря, пришли в Кронштадт и только стали на якорь, как к нам подошел катер с лейтенантом Игнатьевым и с караулом. Лейтенант передал пакет командиру корабля. Засвистали дудки, обе вахты гардемарин выбежали наверх, стали во фронт. Последовал приказ: «Гардемаринам стать во фронт на правых шканцах». Прибывший караул сошел с катера и стал во фронт на левых шканцах. Командир открыл пакет и перед фронтом прочел следующее: «По высочайшему повелению фельдфебель Александр Немитц и гардемарины Вениамин Подъяпольский, Сергей Евдокимов, Евгений Алексеев и Владимир Иловайский за произведенный беспорядок на судне лишаются гардемаринского звания и разжалываются в юнкера флота с правами матроса 1-й статьи, с зачислением в нижеследующие экипажи, где арестовываются на 5 суток в карцер каждый. По получении одобрительного отзыва могут быть произведены в мичманы».
Когда командир окончил читать, я заявил, что был на вахте на марсе и не мог принимать участия в происшедших беспорядках. Командир ответил, что он сам слышал мою недисциплинированную речь, в которой я его бранил. Гардемарин Владимир Вульф вышел вперед и заявил, что это он говорил. Тогда командир сказал, что было плохо слышно и голос Вульфа он мог принять за мой. Тогда вся рота заявила, что я был на вахте на марсе и ни в чем не мог участвовать и что командир должен исправить ошибку, так как из-за нее я делаюсь матросом вместо мичмана. Командир ответил, что он не может ничего сделать, ибо донес на высочайшее имя. Вульф настаивал, чтобы была восстановлена справедливость. Командир заверил, что вдовствующая государыня его знает, хорошо к нему относится и что он дает слово через нее через некоторое время хлопотать, чтобы мне все было возвращено и чтобы я ничего не потерял. Так как гардемарины сильно волновались и были очень возбуждены, была подана команда «Смирно» и приступили к разжалованию. Переодели в матросское платье, арестовали, под конвоем свезли на Петровскую пристань и отвели в карцер экипажей.
Так мы окончили Морской кадетский корпус и стали матросами 1-й статьи. Отсидев 5 суток в карцере, я написал письмо родителям обо всем случившемся и уверял их, что командир исправит свою ошибку и я буду произведен. Мне так хотелось смягчить их горе, хотя сам я ни минуты не верил, что у него хватит мужества осознать свою ошибку. Так оно в действительности и было».

Кто же так "подставил" мемуариста? Прошу назвать ФИО командира корабля...

Форум » Кают-кампания - лучшее » Давайте поиграем - 19!
	перенос